Жанна Эбютерн
![Жанна Эбютерн Жанна Эбютерн](/uploads/posts/2009-06/thumbs/1245994056_jeanne_hebuterne.jpg)
(1898-1920)
В 1906 году в богемных кругах Парижа появился молодой итальянский художник, выходец из семьи еврея-торговца, Амедео Модильяни. По свидетельству многих, он был похож на древнегреческого героя: правильные черты лица, худощавая мускулистая фигура, глаза «с золотыми искрами». Плюс эрудированность и незлобивое сердце.
Его успех у монмартрских красоток стал притчей во языцех. Местные жрицы любви чуть ли не вешались ему на шею и с готовностью предлагали себя в качестве моделей для «ню».
Двери официальных художественных салонов оставались закрыты для чудаковатого итальянца и его «неправильных» работ. В 1917 году его персональную выставку (она оказалась единственной в жизни художника), состоявшую практически из одних «обнаженных» картин, закрыла полиция. Официальная критика брезгливо морщилась: «Безнравственно, пошло, безвкусно!» А пока же он расплачивался за завтраки в дешевых кафе своими рисунками, за которыми через десять лет коллекционеры устроят настоящую охоту. Его частенько видели в сомнительных заведениях, где лилось рекой вино и где имелись затемненные уголки для любителей гашиша. Темпераментный Моди то и дело ввязывался в какие-то скандальные истории, становился зачинщиком кровопролитных потасовок, защищая «честь» очередной дамы сердца.
В 1917-м рядом с художником все чаще стала появляться юная девушка с длинными косами, похожая на подростка. В кафе «Ротонда», где обычно Модильяни проводил свое свободное время, она сидела всегда молча, стараясь не привлекать к себе внимания. Маленького роста, женственная, с застенчивой улыбкой, она походила на птицу, которую легко спугнуть.
Жанна Эбютерн посещала курсы живописи при Академии Коларосси, и многие ее работы, отмеченные явной искрой таланта, снискали заслуженные похвалы мэтров.
Выросла она в атмосфере пуританской благопристойности, которая, видимо, насаждалась отцом Жанны (он служил бухгалтером в парфюмерной фирме): преклоняясь перед философами-просветителями XVIII века, он по вечерам морил всех домашних монотонным чтением своих излюбленных страниц.
В июле 1917 года Жанна и Амедео сняли квартиру на улице Гранд-Шомьер. В семье Жанны из-за этого разразилась настоящая буря: родители надолго разорвали отношения с дочерью, так до конца и не примирившись с ее выбором. В богемной же среде все сразу признали Жанну не «подругой», а женой Моди…
![Жанна Эбютерн Жанна Эбютерн](/uploads/posts/2009-06/thumbs/1245994260_picture78.jpg)
Но едва ли не больше был он предан своему привычному образу жизни. И уже очень скоро Жанна поняла, что ей не удастся спасти любимого от главной беды – пьянства и наркотиков. После нескольких робких попыток уговорить Амедео серьезно заняться своим здоровьем Жанна окончательно опустила руки. Теперь Модильяни навязывал ей свой образ жизни. Она, отмечают биографы, словно забыла о том, что являлась талантливой художницей и привлекательной женщиной. Впрочем, Моди по-своему компенсировал жене ее страдания, запечатлев Жанну на бесчисленных портретах, рисунках и набросках. Модильяни не просто рисовал свою спутницу, но создал в искусстве ее образ – всегда узнаваемый и ярко индивидуальный.
Весной 1918 года благодаря стараниям друзей Модильяни вместе с Жанной получил возможность выехать на юг, в Ниццу. Здесь в конце ноября родилась Жанна-вторая (Джованна), которая была зарегистрирована как дочь мадемуазель Эбютерн от неизвестного отца. Хотя, если верить биографам, художник неоднократно намеревался оформить как полагается свои семейные отношения. Намерения эти таковыми и остались…
Но и пребывание в теплой Ницце не принесло ни твердых заработков, ни покоя. Нервозную обстановку создавала поехавшая за дочерью мадам Эбютерн: ее чувства к «зятю» не отличались особой приязнью и сердечностью, скорее – наоборот.
После возвращения в Париж Жанна поняла, что снова беременна. На воспитание дочки не было ни денег, ни сил, поэтому малышку отдали на попечение в дом приятельницы. Уверяли себя, что шаг это временный…
Распад личности Модильяни приобретал все более угрожающие масштабы. Ведь еще в детстве у него случались резкие переходы от робкой сдержанности до вспышек возбуждения и взрывов гнева. В приступе ярости он мог с кулаками наброситься на свою верную подругу, а потом часами неподвижно сидеть, уставившись в одну точку. По ночам Жанна обходила окрестные харчевни и, пробираясь между столиками, робко обращалась к знакомым: «Вы не видели Моди?..»
Дочь пишет, что в один прекрасный день друзья «обнаружили Модильяни в постели в нетопленой ледяной мастерской. На постели рядом с ним сидела Жанна, на последнем месяце беременности, и писала его портрет. Везде валялись бутылки и банки из-под сардин».
В середине января 1920 года Амедео почувствовал себя как нельзя более плохо. Его поместили в госпиталь для бедняков, где через несколько суток он и скончался от туберкулезного менингита. Прощание Жанны с Модильяни, по отзывам очевидцев, являло собой душераздирающую картину: она долго-долго смотрела на уже бездыханного Моди, затем, как сомнамбула, направилась к двери, которую друзья поспешно открыли перед ней.
Последние часы собственной жизни Жанна провела в родительском доме. Она ни разу не заплакала, только все время сосредоточенно молчала. Ночью брат Жанны несколько раз заходил к ней в комнату и неизменно заставал ее неподвижно стоящей у открытого окна. На рассвете, около четырех часов утра, она выбросилась из этого самого окна, расположенного на шестом этаже. Ей было всего двадцать два…
Легенда повествует: умирающий художник позвал жену последовать за ним и в смерти, «чтобы быть в раю вместе с любимой натурщицей и вкусить с ней вечное счастье».
Останки Модильяни и его преданной подруги покоятся в общей могиле на кладбище Пер-Лашез. На надгробии надпись: «Верная спутница жизни Амедео Модильяни, которая не захотела жить без него».