Александра Осиповна Смирнова-Россет

(1809-1882)

Настоящая ее фамилия по-русски звучала Россети, или Розетти; отец ее был итальянцем из Генуи, в конце XVIII века поступил на русскую военную службу. Итальянскую фамилию Александра Осиповна сменила на французскую, уже став фрейлиной и впав в «вольное заблуждение» по поводу своей принадлежности к древнему французскому роду графов Россет, разоренных революцией 1789 года.

Отец Сашеньки умер рано, мать снова вышла замуж, а девочку отдала на воспитание бабушке Екатерине Евсеевне Цициановой, владелице имения Грамаклея-Водино около Николаева. Там и прошли ранние годы одной из самых известных русских красавиц.

Юлия Павловна Самойлова

(1803-1875)

Графиня Юлия Самойлова происходила из рода Скавронских, родственников Екатерины I; ее дед по отцовской линии П. А. Пален участвовал в заговоре и убийстве Павла I; отец ее, лихой генерал, похитил свою будущую жену Марию Скавронскую без согласия избранницы; сама Самойлова родилась в крестьянской избе во время военного похода… Есть версия, что ее настоящий отец – отчим матери, сиятельный вельможа итальянского происхождения – граф Юлий Литта, которого в Петербурге частенько именовали Юлием Помпеевичем.

«Косвенные свидетельства этого – в итальянских чертах русской красавицы, нежных отеческих чувствах Литты и его завещании огромного богатства, часть которого перешла юной наследнице еще при жизни графа», – подчеркивают историки.

Жанна Самари

(1857-1889)

Огюст Ренуар познакомился с Жанной Самари, когда ей едва исполнилось двадцать лет. Только что с успехом прошел дебют этой актрисы на сцене одного из самых популярных театров Парижа, «Комеди Франсез», и ее имя не сходило с уст строгих ценителей актерской игры и женской красоты. Например, шалун Александр Дюма-сын сказал однажды мадемуазель Самари: «Ну и глазищи же у вас, Жанна! Так и подмывает их выколоть!»

Ренуар был тоже очарован ею. Жанна поразила его красотой, которую он искал всю свою жизнь... Не удивительно, что художник искренне обрадовался, когда к нему в мастерскую пришли родители Жанны и попросили написать портрет дочери: «Если вам нужна модель... Жанна так вами восхищается».

Жюльетта Рекамье

(1777-1849)

Для многих ее современников, увлеченных идеалом античной красоты, мадам Рекамье казалась воплощением женственности. Ей подражали, с ней соперничали, ее любили... В первой половине XIX века она вполне заслуженно считалась одной из самых очаровательных женщин Франции.

Жюльетта Жанна Аделаида Юлия Франсуаза – таково полное имя мадам Рекамье – родилась в Лионе в 1777 году, в семье нотариуса Бернара, получившего новую должность и переехавшего в 1786 году в Париж. Девушке не исполнилось и шестнадцати, когда ее выдали замуж за богатого банкира Жака Рекамье, который был старше невесты на двадцать шесть лет. Муж окружил ее роскошью, купил особняк бывшего королевского министра финансов Неккера на улице Мон-Блан.

Диана де Пуатье

(1499-1566)

Портреты Дианы де Пуатье и сегодня можно видеть во всех музеях Франции: правильные черты лица, прекрасный цвет кожи, черные как смоль волосы… «Распустившимся цветком красоты» нарекли ее современники.

Пятнадцатилетней (по другим сведениям, тринадцатилетней) Диану выдали замуж за графа Луи де Брезе де Молеврие, великого сенешаля Нормандии. Ему, внуку Карла VII и Агнессы Сорель, было в ту пору пятьдесят шесть. Тем не менее, как поговаривали, юная Диана хранила ему верность и слыла очень заботливой женой. Впрочем, этому факту упрямо не верили уже ее современники, не говоря уже об историках…

Жанна Антуанетта Пуассон де Помпадур

(1721-1764)

30 декабря 1721 года в Париже крестили Жанну Антуанетту Пуассон, родившуюся накануне у супруги Франсуа Пуассона, конюшего герцога Орлеанского, – Луизы Мадлены де ла Мот.

В детстве она была так прелестна, что родные прозвали ее Королевной. Девочка не отличалась крепким здоровьем, что весьма беспокоило ее отца. С юных лет у нее находили предрасположенность к болезни легких, которая в конце концов и унесла ее в возрасте сорока трех лет...

Франсуа Пуассон считал, что нравственная атмосфера Парижа не принесет добра его малышке. Когда девочке минуло восемь лет, пришло время серьезно подумать о ее образовании.

Анна Алексеевна Оленина

(1808-1888)

Анна Оленина была дочерью Алексея Николаевича Оленина и Елизаветы Марковны, урожденной Полторацкой, и приходилась двоюродной сестрой Анне Керн. Ее отец, человек очень просвещенный, состоял директором Публичной библиотеки и президентом Академии художеств.

Пушкин стал посещать салон Олениных в начале 1817 года и здесь познакомился с Анной, которая была еще ребенком. Вновь они встретились, по-видимому, осенью или в начале зимы 1827 года у Е. Ф. Тизенгаузен, где Оленина, по собственному признанию, «увидела самого интересного человека своего времени».

В мае – августе 1828 года Пушкин стал частым посетителем дома Олениных в Петербурге и мызы Приютино. На полях его рукописей той поры постоянно встречается имя Олениной:

Франсуаза Атенаис де Монтеспан

(1641-1707)

Франсуаза Атенаис Монтеспан происходила из знатного аристократического рода Рошешуар. Ее внешность вполне соответствовала господствующим в то время канонам красоты: голубоглазая блондинка с пышными формами и роскошными волосами. Правда, благородными манерами она не отличалась. Даже прожженные придворные интриганы и сплетники побаивались злого язычка своенравной красавицы.

Ее тщеславие не знало пределов. Если королеве шлейф несли пажи, то Монтеспан – придворные герцогини, которые в присутствии фаворитки имели право сидеть только на табуретах, и, не дай Бог, на стульях. В Версале она занимала двадцать комнат, когда как королева Мария-Терезия – всего десять. У фаворитки был свой двор, который посещали генералы, министры, послы.

Лидия Стахиевна Мизинова

(1870-1937)

Когда они познакомились, ей было девятнадцать, ему – двадцать девять. Портрет ее описала Татьяна Щепкина-Куперник, ее подруга: пепельные вьющиеся волосы, чудесные серые глаза, соболиные брови, неуловимое очарование...

Лика Мизинова сначала подружилась с Машей, сестрой А. П. Чехова, и та привела ее в их дом. «Все на нее заглядывались, – вспоминал брат Чехова Михаил. – Природа, кроме красоты, наградила ее умом и веселым характером. Она была остроумна, ловко умела отпарировать удары, и с нею было приятно поговорить. Мы, все братья Чеховы, относились к ней как родные, хотя мне кажется, что брат Антон интересовался ею и как женщиной».

Когда Лика на какое-то время расставалась с этой семьей, к ней летели чеховские письма:

Луиза де Лавальер

(1644-1710)

Она появилась на свет в 1644 году в Турени в не особо богатом, зато многодетном и шумном дворянском семействе. Чуть ли не раньше, чем ходить, научилась управляться с лошадьми и уже с самого юного возраста снискала в округе славу отважной амазонки. Но однажды произошло несчастье: неудачно упав с лошади, одиннадцатилетняя Луиза Лавальер повредила позвоночник и сломала ногу. В семье на нее махнули рукой – кому нужна будет такая невеста? Бедняжка, понимая, что теперь она не такая, как ее здоровые и жизнерадостные сестры, сама постоянно искала уединения, проводила время за книгами и размышлениями. Повзрослев, она сэкономила немало средств из семейного бюджета, поскольку предпочитала скромные однотонные платья без всяких бантиков и рюшечек. Главное – остаться незаметной для окружающих и не привлекать излишнего внимания к себе и своим физическим недостаткам.

Амалия Крюденер

(1808-1887)

Знакомство двадцатилетнего, еще мало кому известного поэта с «младой феей» Амалией фон Лерхенфельд, дочерью баварского дипломата, произошло в середине 1823 года в Мюнхене. Федора Тютчева назначили сюда сверхштатным чиновником при русской дипломатической миссии...

Шестнадцатилетняя Амалия покровительствовала превосходно воспитанному, чуть застенчивому русскому дипломату. Вместе с Теодором, как звали на чужбине Федора Ивановича, она совершала частые прогулки по зеленым улицам Мюнхена. Они обожали поездки по древним предместьям, дальние экскурсии к прекрасному Дунаю, с шумом пробивающему себе дорогу сквозь восточные склоны Шварцвальда. О тех временах остались известные поэтические воспоминания: