Габриэль д`Эстре

(1570-1599)

Она не стеснялась наготы, более того – при малейшей возможности любила демонстрировать свое обнаженное тело, ибо знала: оно прекрасно. Габриэль д`Эстре первой из фавориток короля Франции Генриха IV позировала перед художниками в костюме Евы...

Ее отец, потомственный, но обедневший дворянин, всю жизнь находился под каблуком у собственной жены. Матушка прелестной Габриэль была одной из семи сестриц Бабу, прозванных при дворе «семью смертными грехами». Все они отличались редкой красотой и страстью к любовным похождениям. И это несмотря на то, что некоторые из них носили монашеское покрывало.

Юная Габриэль, младшая и самая красивая из шести дочерей семейства д`Эстре, не зря считалась прелестной девушкой: стройная фигурка, высокая грудь, изящные руки и ноги, белокурая копна волос и большие голубые глаза... Отсутствие глубокого ума искупалось чарующей улыбкой. Впрочем, нужен ли был ум столь божественному созданию?

Вот какой увидела вступающую в свет Габриэль одна из придворных прелестниц:

«Богатая прическа, украшенная оправленными в золото бриллиантами, выгодно выделяла ее среди многих других дам. Хотя она носила платье из белого атласа, оно казалось серым по сравнению с природной белизной ее тела. Глаза ее небесного цвета блестели так, что трудно было определить, чего больше в них: сияния солнца или мерцания звезд. У нее были соболиные, темного цвета, изогнутые брови, слегка вздернутый носик, рубинового цвета чувственные губы, грудь белее и глаже слоновой кости, а руки, кожа которых могла сравниться лишь со свежестью лепестков роз и лилий, отличались таким совершенством пропорций, что казалась шедевром, созданным природой».

Невинной ко времени встречи с любвеобильным монархом Габриэль уже не была. Еще до этого собственная мать предложила ее королю Генриху III, третьему по счету сыну Екатерины Медичи. Король этот был известен, как говорят сегодня, нетрадиционной сексуальной ориентацией, но время от времени (не иначе из приличия!) начинал ухаживать за придворными дамами.

Прекрасная Габриэль сопровождала короля в течение трех месяцев, но затем наскучила ему и получила отставку. Впрочем, после королевского «благословения» репутация Габриэль нисколько не пострадала – скорее наоборот. Неутомимая мать предложила дочку герцогу Людовику де Гизу. Историки вообще считают, что именно он, как мужчина нормальных пристрастий, и стал первым любовником Габриэль. Очень может быть… Целый год Гиз лелеял свое «приобретение», но мамаше вновь потребовался презренный металл, и она тайно свела дочь с герцогом де Лонгвилем. Людовик, узнав об этом, оставил Габриэль. Она не очень переживала: ее воображение будоражил уже другой – красавец герцог Бельгард, «великий конюший» Генриха III. Габриэль мечтала стать женой Бельгарда, и мечта ее могла бы исполниться. Но вмешалось провидение…

Генриху, королю Наварры, к тому времени исполнилось тридцать семь. Впрочем, с его морщинистой кожей и седой бородой он выглядел на все пятьдесят. Как истинный горец, этот монарх не садился за стол без лука и чеснока, да и мылся всего несколько раз в год, зато обильно опрыскивал себя «кельнской водой», которая, на его взгляд, придавала ему особый, мужественный шарм. Хотя горское происхождение здесь ни при чем. В вопросах гигиены король Наварры являлся типичным представителем своего времени: так было принято, а частое мытье рук и тела считалось вредным для здоровья.

Вскоре Генрих пригласил все семейство д`Эстре погостить у него в замке Компьень. Габриэль с восторгом согласилась, надеясь быть ближе к возлюбленному, но вельможа упорно избегал встреч с ней. Красавицу окружил своим вниманием сам король. Он даже изменил привычкам и стал следить за собой: мыл кончики пальцев, прежде чем сесть за стол... И все равно девушка оставалась неприступной. Более того: она прямо заявила королю, что любит другого.

Только после того, как тетушка Изабель объяснила ей, что Бельгард выступил в этой истории в роли сводника, Габриэль сдалась. Правда, заявила монарху: ее сердце не может принадлежать королю-протестанту. И влюбленный Генрих вошел с непокрытой головой кающегося грешника в храм аббатства Сен-Дени, чтобы принять католичество. Перед этим он написал Габриэль:

«Прежде, чем сделать сей отчаянный прыжок, я миллион раз целую руки моего прекрасного ангела...»

Говорят, он обхаживал «робкую и невинную» девицу год и три месяца – для того времени срок немыслимый! Чтобы соблюсти «приличия», Габриэль выдали замуж за богатого и знатного, но уродливого (и, как болтали в обществе, недееспособного) вдовца Николя д`Амерваль, сира де Лианкур. Сразу же после свадьбы его щедро наградили и на всякий случай отослали подальше с королевских и жениных глаз. Впоследствии незадачливый супруг был благополучно разведен с Габриэль.

27 февраля 1594 года Генриха провозгласили королем Франции, и на пышной церемонии ярче всех блистала своими бриллиантами и жемчугом Габриэль д`Эстре.

«Любезная моя! – писал Генрих своему «маленькому ангелу» из Фонтенбло. – Спустя два часа по приезду подателя сего письма вы увидите того рыцаря, который весьма вас любит и которого называют королем Французским и Наваррским. Титулы, конечно, почтенные, но весьма мучительные. Звание любовника вашего несравненно приятнее для меня».

В июне того же года фаворитка подарила королю его первого ребенка – здорового крепкого мальчика – и без ложной скромности назвала его Цезарем. Монарх находился на седьмом небе от счастья, несмотря на упорные слухи, что истинным отцом младенца являлся прекрасный Роже Бельгард, вновь возникший на горизонте Габриэль (принимавший роды лейб-медик д`Алибур скоропостижно скончался: он-то, видимо, знал тайну фаворитки). Доносчики нашептывали Генриху об ее изменах, но тот, сам не гнушавшийся романами на стороне, выказывал лишь философскую снисходительность. Однажды придворные вынудили короля своими глазами удостовериться в коварстве любимой женщины. Генрих дошел до двери и, резко повернув назад, изрек: «Я не хочу причинить ей такую неприятность». Впрочем, Бельгарда вскоре удалось женить.

В 1596-м Габриэль, называвшаяся теперь герцогиней де Бофор, родила второго ребенка – Екатерину-Генриетту. Восторженный Генрих купил в подарок любимой Отель де Шломбер, что напротив Лувра. Потайной ход напрямую соединял королевский дворец с резиденцией Габриэль, которая с каждым годом становилась все прекраснее. Ее гибкое тело, столько раз прославленное художниками эпохи Возрождения, оказалось предметом вожделения тысяч парижан: с картин снимались ремесленнические копии, которые распространялись из-под полы. Она же мечтала стать королевой Франции и положить начало новой династии. Почему бы и нет? Ведь король был без ума от своей фаворитки, подарившей ему то, чего никак не могла дать законная супруга – бездетная Маргарита Наваррская... Только вот королева Марго, уже десять лет находившаяся в ссылке в Оверни, вовсе не собиралась отказываться от короны в пользу «уличной шлюхи», как она прилюдно нарекла фаворитку.

Тем не менее прекрасной Габриэль стали оказывать почести как законной королеве Франции, что отнюдь не прибавляло ей популярности: мысль о том, что эта выскочка станет настоящей монархиней, выводила из себя придворных.

Габриэль д'Эстре и одна из ее сестер,1595. Неизвестный автор школы Фонтенбло

19 апреля 1598 года, через несколько дней после подписания Генрихом исторического Нантского эдикта, даровавшего всем жителям Франции свободу вероисповедания, Габриэль родила еще одного мальчика, которого не без ассоциации с Александром Македонским назвали Александром. В начале следующего года на приеме в Лувре в присутствии иностранных дипломатов король заявил, обращаясь к любимой: «Сударыня, вот священное кольцо, врученное мне при коронации, кольцо моих уз с королевством Франции! Я отдаю вам его!» Не замечая недоумевающих лиц приглашенных, король надел резное кольцо на руку Габриэль, гордившейся своей очередной беременностью. «Теперь только Бог да смерть короля в состоянии воспрепятствовать мне стать королевой Франции», – сказала она вельможам. А Генрих и впрямь стал готовиться к женитьбе на фаворитке. Оставалось уладить дела с Папой Климентом VIII, все никак не дававшим разрешения на развод с Маргаритой.

Впрочем, нет никакой уверенности в том, что Генрих непременно женился бы на своей фаворитке. Он ведь рассматривал и другие кандидатуры: испанскую инфанту, английских и немецких принцесс, а также собственную племянницу герцогиню де Гиз… Главное же место в списке занимало имя Марии Медичи, племянницы герцога Флорентийского. Знала ли об этом Габриэль?

На Страстной неделе в 1599 году духовник Габриэль потребовал оставить Генриха и провести дни перед Пасхой в посте и покаянии. По обычаю и король отмечал этот церковный праздник без фаворитки, в усердных молитвах. Прощаясь с ним, она будто предчувствовала скорую смерть и, заливаясь слезами, просила его позаботиться о детях. Король остался в Фонтенбло, а Габриэль уехала в Париж, где остановилась в доме своей тетки. Ее четвертая беременность проходила очень тяжело. В столице фаворитка почувствовала себя несколько лучше, и за обедом у банкира Замета, с которым король находился в самых дружеских отношениях, отведала диковинный фрукт: лимон (или апельсин – по другим источникам).

Через несколько часов после трапезы (по другим сведениям – на следующий день) фаворитка короля потеряла сознание. Тело Габриэль содрогалось в жутких конвульсиях, лицо почернело, прекрасные глаза ввалились. Несколько дней невыносимые страдания разрывали тело бедняжки, у нее открылось сильное кровотечение. Наконец начались роды – ребенок появился на свет мертвым.

Когда Генрих узнал о болезни фаворитки, то решил немедленно скакать в Париж. Но его сумели отговорить: Габриэль все равно обречена, она никого не узнает. Хотя умирающая была в сознании до самого последнего мига и то и дело спрашивала: приехал ли король?

10 апреля 1599 года после мучительной агонии Габриэль д`Эстре скончалась, не получив отпущения грехов.

«Герцогиня де Бофор была так обезображена после смерти, лицо ее так страшно изменилось, что невозможно было без ужаса смотреть на нее, – повествует французский историк Ю. Мезере. – Ее враги воспользовались этим и уверяли народ, что это дьявол сделал ее такой; они говорили, что герцогиня отдалась ему, чтобы единственной пользоваться расположением короля, и что дьявол сломал ей шею...»

Уж не начинен ли был ядом золотистый лимон, подаренный на Пасху? По слухам, врагам фаворитки удалось уговорить Замета совершить «подвиг» – освободить Францию от возможной королевы, ненавистной для многих. А ведь именно флорентийцы из дома Медичи славились искусством отравителей…

Правда, при вскрытии желудок Габриэль был найден в нормальном состоянии, и король не отдавал приказа начать расследование. Смерть ее выглядела совершенно естественной: эклампсия (заболевание беременных и рожениц) и послеродовые судороги... Но в те далекие времена не существовало тестов на яды.

Смерть любимой повергла Генриха в скорбь, длившуюся почти полтора месяца. В декабре того же года монарх женился на Марии Медичи и передал ей поместья, подаренные не столь давно Габриэль...